Юрий Валентинович Трифонов родился в 1925 году, в Москве; детство его прошло в знаменитом сером доме Правительства напротив Кремля, этому дому он позже, в своей повести, даст имя – « Дом на набережной». Из Дома Правительства он, после ареста родителей, был изгнан вместе с бабушкой и сестрой. Работал пожарным, волочильщиком труб, гвоздильщиком – то есть чернорабочим. И была мечта – поступить в Литературный институт, стать писателем. Мечта сбылась, он стал выдающимся писателем , но не потому, что поступил в Литинститут и закончил его, а потому, что по всей своей сути был писателем. Ген сочинительства проявился в нём очень рано: в девять лет он уже «писал» приключенческие и научно-фантастические повести, а в двадцать пять написал повесть «Студенты» . В начале пятидесятых не было учебного заведения, библиотеки, где бы ни обсуждалась эта повесть. Несмотря на некоторые штампы – дань времени и молодости автора – она имела оглушительный успех.
Но настоящая слава пришла после публикации документальной повести «Отблеск костра» и повести « Обмен», и дальше – каждая новая вещь Трифонова становилась событием. Публикации в журналах давали читать «на ночь». Переснимали (ксероксов тогда не было), даже переписывали от руки. Его книги переведены на все языки мира, потому что в них – вечные темы: любовь, одиночество, горечь от непонимания близких, страх смерти… в них и вся маята и вся бессмысленность нашей тогдашней жизни в стране Советов. В них то, что называется «бытом» – словечко, которое как ярлык прилепила к его прозе тогдашняя официальная критика. Будто быт – это что-то низменное, позорное. Они его не жаловали, эти критики, называли свои статьи о нём так: «Прокрустово ложе быта», «На обочине жизни» и т.п.
Тиражи его книг были, по тем временам, смехотворно малы, а секретарей Союза писателей издавали миллионными. Его последний роман, роман о судьбе поколения – «Время и место» – застрял в редакции: боялись публиковать.
А в столе лежали страницы другого романа – о провокаторе Азефе, но, по сути, он собирался написать роман о том, как большевики пришли к власти. Собирался… И понял, что перед ним встала стена, – больше его печатать не будут.
И когда он осознал это – он умер. 28 марта 1981 года, в возрасте 55 лет. Умер на больничной койке, в нищей больнице, как умирали многие русские писатели.

Он был высоким, крупным, неторопливым, говорил всегда медленно, замечательно знал историю, любил и жалел людей, особенно старых, и в то же время умел подмечать в людях смешные и мелкие черты. Замечательно остроумно рассказывал; о себе – тоже. Себя не щадил. Любил друзей и умел дружить; отвечал на все письма, собирал марки (это ещё с детства, когда все мальчишки собирали марки); и вообще, при всей серьёзности и даже мрачноватости облика, в нём было много от мальчика. Мальчика из хорошей семьи, хотя иногда, в некоторых обстоятельствах поражал меня умением дать жёсткий (почти блатной) отпор хаму и хулигану.
Любил собак и приблудных гнилоглазых котят, легко прощал людей, помогал начинающим писателям и терпеть не мог чиновников от литературы. Даже не скрывал своего, отчасти высокомерного, пренебрежения. Зато с людьми неудачливыми обращался подчёркнуто уважительно и предупредительно.

О.Трифонова

Рютин Василий Мартемьянович – сын Мартемьяна Никитовича Рютина. М.Н. Рютин возглавлял группу «Марксистов-ленинцев» и вошел в историю как один из немногих сопротивлявшихся Сталину, как коммунист, впервые назвавший Сталина «злым гением русской революции». Ему не было и 50 лет, когда он был обвинен в оппортунизме, арестован и расстрелян по личному распоряжению Сталина (в 1937 году). Его единственная оставшаяся в живых дочь долгие годы потом вела борьбу за реабилитацию имени отца. Жена Мартемьяна Никитовича в 1947 году пропала в одном из лагерей Караганды. Сын Виссарион сослан в лагерь в Средней Азии и там расстрелян.
Старший сын – Василий – родился в деревне Верхнее Рютино на Ангаре, а затем вместе с отцом и всей семьей после фронтов Гражданской войны, Сибири, Дагестана и пр. в 1924 году оказался в Москве. Учился сначала на кузнеца в ФЗУ, где и познакомился со своей будущей женой, было им лет по 14-15. Поженились они очень рано, лет в18. Василий окончил МАИ, был очень способным, даже читал лекции студентам младших курсов, будучи еще сам студентом. В семье родились дети – Артем и Татьяна. Был Василий человеком очень разносторонним, много читал, много знал, играл на различных музыкальных инструментах, занимался спортом.
После института работал на дирижаблестроительном заводе в Долгопрудном, был начальником расчетной группы. Когда его отца посадили, Василия уволили с завода, исключили из партии, и он какое-то время работал молотобойцем. В феврале 1938 года, когда его дочери был один месяц, его арестовали и в сентябре расстреляли. В «деле», которое прочитала его дочь, его обвиняли в том, что он был вредитель, террорист, правый троцкист и итальянский шпион. Жене сообщили, что ему дали 10 лет без права переписки, что означало смертный приговор. Однако это было тогда неизвестно, и жена продолжала его ждать.
Мать жены Елена Федоровна Владимирская прилагала все усилия, чтобы что-то сделать, но всех ее связей хватило только на то, чтоб узнать правду, т.е., что его уже нет в живых. Василия реабилитировали в 1956 году, причем о его реабилитации хлопотала Елена Федоровна. В деле есть несколько ее писем в защиту зятя. В то время многие отрекались от родителей, жен, мужей и т.д., поэтому надо было иметь большое мужество и благородство и даже смелость, чтобы не побояться вступиться за мужа дочери.

Рютин Василий Мартемьянович
Родился 1.01.1910 в селе Шивера Иркутской губ.;
русский; образование высшее; член ВКП(б);
Инженер в конструкторском бюро.
Проживал: Москва.
Приговорен: ВК ВС СССР 20 сентября 1938 г.
Место захоронения – Москва, захоронен в «Коммунарке».
Реабилитирован 30 мая 1956 г. ВК ВС СССС.
Источник: Архив НИПЦ «Мемориал», Москва

Мой отец Илья Ефимович Равкин родился в наибеднейшей семье 22 июня 1910 года (вот такое совпадение с началом войны, он не смог отметить свой день рождения в 1941-м) в Симферополе. Туда в самом конце 19 века его отец, то есть мой дед, перебрался из Мелитополя в поисках работы. Женился, пошли дети, их было четверо: старший брат 1901 года, второй брат – 1906 года и сестра 1912 года. Родители умерли рано, в середине двадцатых годов.
Отец уже с 14 лет работал курьером, не успев окончить школу. Удалось, кажется окончить только 7 классов. Одно время жил и работал у старшего брата в Харькове. Затем в 1931 году перебрался в Москву, окончил курсы сварщиков и в дальнейшем работал на автозаводе имени Сталина, одновременно занимаясь в вечерней школе. В 1935 году он поступил в Московский юридический институт. Как и в предыдущие годы, жил в общежитии.
В 1940 году он успешно окончил Институт и был направлен на работу консультантом правового отдела в Управление делами СНК СССР. Ему была выделена восьмиметровая комната в Доме Правительства (20-й подъезд, кв. 403). Ровно 70 лет тому назад 17 февраля 1941 года он женился на моей матери, Марии Петровне, 1917 года рождения, к тому времени уже закончившей Институт народного хозяйства по специальности “товароведение” и работавшей в универмаге на Серпуховке. Сохранились фотографии весьма скромной свадьбы. Ее отец (и мой дед) приехал в Москву с моей бабушкой в 1901 году и устроился, кажется, слесарем на Белорусский вокзал. А до этого они жили в Рязанской губернии, в селе Гусь Железный, в котором находился известный еще с 18 века железоделательный завод Баташева. У бабушки было семеро детей, но трое умерло в раннем возрасте. Старший брат всю жизнь проработал водителем, второй брат работал на авиационном заводе, старшая сестра работала кассиром на вокзале. Бабушка дожила до преклонных лет (92 года), а мама умерла совсем недавно, ей был 91 год.
Осенью 1941 года мой отец был призван в армию, на Западный фронт, где пробыл до 1944 года.
А в Москве в октябре 1941 года жильцы Дома Правительства были отселены (были заминированы мосты через Москву-реку), отец уже был призван в армию, и мама переехала на квартиру бабушки, конечно, коммунальную, на 1-й Брестской улице. А затем случилась весьма необычная история. Решили уехать из Москвы на родину бабушки в Рязанскую область, вместе со старшей сестрой и ее сыном. Каким-то образом туда добрались по железной дороге и по Оке, но затем, по рассказам матери, решили возвращаться в столицу, чтобы в моей будущей метрике в графе “Место рождения” стояло слово “Москва”. То есть в октябре потоки людей двигаются на Восток, а женская троица с семилетним мальцом и двумя женщинами на сносях рвется обратно в столицу. В результате 16 ноября 1941 года, в не самое лучшее время, я и появился на свет, как рассказывала мать, в родильном доме на Миуссах, в бомбоубежище. Прожили мы у бабушки до 1943 года, потом, судя по датам на печатях открыток, посланных отцом с фронта – а мать хранила их всю жизнь – вернулись в Дом Правительства. Туда жителей стали возвращать уже в 1942 году.
Отец был на фронте до 1944 года, видимо, из-за тяжелой контузии, по которой ему в дальнейшем оформили инвалидность в связи с заболеванием, полученным во время боевых действий. Все эти три военных года он работал по своей основной профессии, то есть военным следователем дивизии, а затем корпуса. Вернулся в Москву в звании капитана, был награжден медалью “За боевые заслуги”. Чисто военных воспоминаний у меня в памяти почти не сохранилось, да и отец особенно не делился, хотя мы в детстве и просили рассказать его о военных приключениях и подвигах. Он обычно отшучивался: из пушек не стрелял, танков не подбивал, но вот из окружения выходил, и контузию получил, в результате которой лежал в госпитале.
После возвращения отца в 1945 году нам предоставили тридцатиметровую комнату, расположенную в той же квартире № 403. В 1946 году родился мой младший брат. В дальнейшем Илья Ефимович работал там же, где и до войны, – в Управлении делами Совета Министров СССР. В 1949 году в звании майора юстиции был демобилизован. Трудно сейчас выяснить причину этого, но, возможно, все дело было в его национальности. Времена были самые жестокие в этом смысле.
1 ноября 1951 года мы переехали в другую квартиру, тоже коммунальную, в район Покровского бульвара, на Малый Вузовский переулок, теперь ему вернули старое название – Малый Трехсвятительский, рядом со старинной церковью Трех Святителей. В церкви тогда обитали люди. Нашей семье были предоставлены две смежные комнаты. Конечно, нельзя было и сравнивать условия жизни, старые и новые: теперь печное отопление, вечные протечки крыши и т.д. Но жизнь продолжалась.
Умер отец в 1982 году.

Виктор Ефимович Равкин

Сейчас ему было бы 100 лет. Он родился на Украине в Корсунь-Шевченсковском 18 августа 1910 года. Происхождение своей звучной фамилии он никак не объяснял. Всю жизнь отдал авиации, точнее, авиационной промышленности. Начинал, как и многие другие, в летной школе, в Каче. Но летал недолго, и после аварии (его самолет горел) он поседел, перешел в авиапромышленность, став, как тогда было принято говорить, дипломированным инженером, позднее защитил кандидатскую. Где-то в начале тридцатых годов прошлого века его с группой молодых специалистов направили во Францию на стажировку. По возвращении странным образом не посадили. Во время войны он вначале работал на эвакуированном в Казань авиационном заводе. В 1944-45 гг. был командирован в Германию в звании полковника ВВС для выполнения деликатной миссии, а именно – подготовки к отправке в Советский Союз захваченной на севере страны (г. Росток) немецкой авиационной техники и некоторого числа специалистов для ее монтажа и возможного использования на советских предприятиях. Эти места на берегу Балтики, ставшие потом курортными, были известны как район концентрации знаменитых в ту пору заводов авиаконструктора Хенкеля, оснащенных первоклассным оборудованием, обслуживавшихся подземными аэродромами и испытательными площадками, тоже расположенными глубоко под землей. Кстати, то же самое, может быть, в больших масштабах, делали в своих оккупационных зонах американцы и англичане – так с помощью знаменитого фон Брауна у них появились вскоре отличные ракеты.
В общем, этот период в жизни Григория Авксентьевича был, несомненно, необыкновенно интересным, о чем он вспоминал всю оставшуюся жизнь.
Наступил 1947 год, срок командировки истек, он вернулся в Москву, где многие годы занимался развитием и усовершенствованием авиационной технологии и прежде всего моторостроением, работал главным инженером ведущего авиазавода, руководимого тогда видным генеральным конструктором академиком А.М. Люлька. Параллельно он преподавал, постоянно консультировал многих известных руководителей Министерства авиационной промышленности, Гослана и т.д.
В 60-е гг. его назначили главным советником правительства КНР по делам авиационной промышленности. Позднее, в период сближения СССР с Индонезией, – выполнял подобную же работу в Джакарте.
Когда было принято решение о создании Комитета госстандарта, он стал одним из его основателей и ведущим сотрудником.
Всюду, где он работал, пользовался большим уважением и симпатией своих коллег. Интересно, что к нему тепло относились даже немцы, которых он вывез в Союз из Германии. Наверно, потому, что он неизменно старался помочь всем, кому мог.
Стал автором многих публикаций по своей тематике. Имел немало правительственных наград.
Умер в ноябре 91-го года при тяжелой операции по ампутации ноги.

А.А. Лебедев

Нина Марко родилась в 1910 г. в Казани в семье Дмитрия Мильтиадовича Марко, в дальнейшем профессора, многие годы возглавлявшего кафедру органической химии в Пермском государственном университете.
С юных лет Нина была изумительно красива, однажды ее портрет украсил обложку иллюстрированного казанского журнала. Вот что пишет ее внук, Василий Анатольевич Логинов:
         «В молодости она была очень красива. Ее фотография в девятнадцатилетнем возрасте всегда находилась в спальне напротив кровати деда. И каждый раз, когда он просыпался, его глаза останавливались на портрете… Стык в стык к бабушкиному фотопортрету висела репродукция боттичеллевой Венеры, и линии женских лиц повторялись, совпадали, сливались, и при долгом взгляде казалось, что одно изображение просто переходит в другое, из двух ликов рождается третий, удивительной, почти неземной, красоты». 
Впервые Нина Марко увидела Василия Парина еще в школьном возрасте и потом не раз видела этого симпатичного молодого человека, сидевшего на скамеечке там, где проходил ее путь после уроков домой.
Научная деятельность Василия Парина (1903-1971) началась в студенческом возрасте, во время учения на медицинском факультете Пермского университета: здесь была выполнена первая экспериментальная работа, увидевшая свет в год двадцатилетия автора. А в Казани Парин был уже в аспирантуре. По-настоящему Нина Марко и Василий Парин познакомились в городе Перми, на Заимке: она, окончив школу, приехала к отцу, а Василий Васильевич перевелся в аспирантуру Пермского университета. Здесь, на Заимке, в доме, где жили профессора, молодежь устраивала вечеринки, танцевала, музицировала, здесь завязывались романы, появлялись новые семьи.
Свадьба состоялась в городе Казани. После свадьбы молодые поехали из Казани в Пермь на пароходе. Василий Логинов пишет: «Она, Нина Дмитриевна Марко, мама, баушка и просто Митревна, всегда для нас была самой большой победой академика Парина». В Перми у Париных родилась в 1931 году дочь Нина – «Нина-младшая». Василий Васильевич, хотя и ждал, как все отцы, первенца-сына, но, «увидев дочь, смирился». Спустя годы в письмах признавался, что влюблен в нее по уши. Осенью 1932 года на свет появился второй ребенок – Коля. В 29 лет Парин стал заведующим кафедрой физиологии в Пермском университете.
С 1933 по 1941 года Василий Васильевич заведовал кафедрой физиологии Свердловского мединститута – здесь ему удалось создать свою школу, свое направление в отечественной медицине. В это время были проведены исследования рецепторного поля легочных сосудов, до сих пор считающиеся классическими, открыт «рефлекс Парина», написана монография, принесшая автору ученую степень доктора медицинских наук.
В 1936 году у Париных родился сын Вася.
В Свердловске Нина Дмитриевна и Василий Васильевич решили, что их союз будет прочнее и полнее, если она станет ему помощницей в его научных делах. Ее отец Дмитрий Мильтиадович Марко, ученик знаменитого немецкого органика Эмиля Фишера, страстно мечтал о карьере химика для дочери. Но она оставила учебу на химическом факультете, перешла на медицинский, чтобы иметь возможность помогать мужу в трудоемких физиологических экспериментах. Наняв домработницу, совмещая материнство с учебой, окончила медицинский институт. В.В.Парин вел исследовательскую работу и исполнял административные функции – он был директором мединститута, ему катастрофически не хватало времени на докторскую диссертацию. Нина Дмитриевна взяла на себя подготовку всех его экспериментов. (Кстати, отец Василия Васильевича, Василий Николаевич Парин, также страстно мечтал о другой карьере для сына – он хотел, чтобы его сыновья стали, как и он, хирургами).
В 1941 году семья переезжает в Москву.
Московский период научной деятельности Парина разделился на две неравные части: 1941-1947 гг. и 1953-1971 гг. Разумеется, военные годы не способствовали прогрессу фундаментальной науки, и в сороковые годы Парин, как директор Мединститута, замнаркома здравоохранения и академик-секретарь вновь созданной Академии медицинских наук СССР, больше занимался организационной деятельностью – на этом поприще он был не менее «эффективен», чем в сфере чистой науки.
В Москве, в 1944 году родился четвертый ребенок — младший сын Алеша.
Научная деятельность Парина была прервана в 1947 году, вскоре после возвращения из научной командировки в Америку. Он был арестован в ночь с 17 на 18 февраля в квартире № в Доме Правительства и затем по прямому указанию Сталина объявлен «врагом народа». Жене и детям, к тому времени уже четверым, пришлось пережить ужас обыска, унижение от отвернувшихся от них соседей и знакомых. Здесь в доме, в Клубе Совета Министров и Верховного Совета (нынешний Театр эстрады), проходил так называемый «суд чести», где общественные обвинители клеймили позором «американского шпиона» Василия Парина. В кинотеатре «Ударник» шел фильм «Суд чести» по пьесе Александра Штейна.
Удар, нанесенный арестом Василия Васильевича, был очень тяжел для семьи. Нарушился весь уклад жизни. Их выселили из Дома Правительства, конфисковали имущество, на пятерых дали одну, правда, большую, комнату в Столешниковом переулке, в коммунальной квартире. Длинный широкий коридор, один туалет на всех, ванной комнаты нет. В длинный коридор выходило больше тридцати дверей комнат. В одной из них и жила долгое время Нина Дмитриевна с четырьмя детьми. Многие знакомые в те годы перестали с Париными общаться; пьесы, фильмы, газеты усугубляли боль… И в эти самые трудные годы она сохранила в семье такую атмосферу, что не только старшие дети продолжали уважать и любить отца, но и младшему Алеше, который почти не знал его, передались такие же чувства.
Когда-то, в первые годы их совместной жизни, Василий Васильевич был категорически против медицинской учебы жены, считая образование лишь помехой для дел домашних. Но после возвращения из заключения изменил свое мнение, поскольку именно благодаря медицинскому диплому Нина Дмитриевна смогла в годы разлуки устроиться на работу и кормить детей. Помогала Нине Дмитриевне и поддержка ее отца— и материальная, и моральная.
Все близкие отмечали в ней удивительную силу воли. Василий Логинов пишет о своей бабушке:
        «Это качество характера было у нее не врожденным, а возникло как ответная реакция на достаточно сложные жизненные ситуации. Жизнь ставила перед бабушкой много задач, при решении которых могли сломаться и сверхволевые представители мужского пола, но она выстояла… Чего, например, стоят семь лет с четырьмя несовершеннолетними детьми на руках? Когда не только сослуживцы, но даже брат осужденного мужа, перестают писать и общаться. И вокруг мрак неизвестности – где муж? Жив ли? И ты одна с четырьмя детьми. И каждодневная изнуряющая работа врачом-педиатром на вызовах. И ведь не просто вызовы, а посещения детей именно тех людей, которые недавно активно участвовали в травле мужа…
Семь лет без средств, без поддержки, в расчете только на собственные силы и возможности. А в итоге трое из четверых детей окончили школу и поступили в вузы. И позже все четверо стали как минимум кандидатами наук. Я думаю, что без бабушкиной волевой поддержки их судьба бала бы совершенно иной». 
Осенью 1953 года неожиданно для себя и тем более для семьи в комнату в Столешниковом переулке после семилетней разлуки вернулся пятидесятилетний старик с седой бородой, муж и отец, бывший академик-секретарь медицинской академии и бывший заключенный Владимирского централа…
Вернувшись в жизнь и в науку после смерти Сталина в 1953 году, Василий Васильевич Парин руководил многими крупными научными учреждениями. Он был директором Института нормальной и патологической физиологии АМН СССР (1960-65) и Института медико-биологических проблем Минздрава СССР (1965-69), заведующим Лабораторией проблем управления функциями организма человека и животных АН СССР (1969-71). Парин активно участвовал в организации и проведении медико-физиологических экспериментов на борту искусственных спутников Земли и космических кораблей. В 1966 году он стал академиком АН СССР. Был действиьельным членом Международной академии астронавтики (1964), почетным членом Академии наук СРР, Чехословацкого медицинского общества, Карлова университета в Праге и других зарубежных обществ и университетов. Был награжден многими орденами и медалями.
И радость, как когда-то и горе, делила с ним его верная спутница Нина Дмитриевна.
12 апреля 1961 года он был на Байконуре. На вопрос внука, где дед, Нина Дмитриевна раздраженно ответила, что он в командировке. А через несколько дней он вернулся, привезя двух засушенных ящерок. Только много позже родные узнали, что ящерки были с Байконура. И что Юрий Алексеевич Гагарин брал с собой в кабину несколько конвертов с листками, на которых мелким почерком Парина были написаны пожелания всем членам семьи. На синеватых конвертах было написано: «Космическая почта. Земля-Космос-Земля». Первой такой конверт получила Нина Дмитриевна.
Вскоре после возвращения – не с Байконура, а из Владимирского централа – Парины задумали строить свою собственную дачу. Порядком намучились, зато потом дачный участок стал предметом их общей гордости. Кроме традиционной земляники, Нина Дмитриевна развела здесь великолепный цветник — тюльпаны, нарциссы, гладиолусы разнообразных расцветок… А какие деревья они выращивали — маньчжурский орех, амурское бархатное дерево, белую акацию, магнолию, тую, китайский лимонник. Это был ботанический сад в миниатюре!
Внук В.А.Логинов вспоминает, что когда дед выступал в какой-нибудь телевизионной программе, он говорил:
        – Смотрите передачу. Когда я дотронусь до левого уха, знайте, что этот жест специально для вас. Я всегда помню о вас. Даже в студии перед телекамерами.
И мы все вглядывались в знакомое лицо на экране, … пока кто-нибудь не вскрикивал:
– Смотрите, смотрите! Он дотронулся!
А каждому из нас представлялось: – да-да, он подумал именно обо мне.
И тогда начинала улыбаться баушка Нина Дмитриевна… она-то знала совершенно точно, кому предназначался этот жест… 
Умер Василий Васильевич Парин в 1971 году.
Именно усилиями Нины Дмитриевны удалость сохранить почти все, что связано с именем ее мужа.

Она пришла в только что организованный музей дома на набережной в начале 90-х годов. С трудом поднялась на 2-й этаж в зал при домоуправлении, где мы тогда работали. Было плохо с сердцем. Мы принесли что-то сердечное выпить. Потом осторожно стали расспрашивать. Она назвала свое имя. Мы его знали, помнили. Она стала нашим другом, часто приходила к нам, принесла много материалов, в основном – о муже. Берегла память о нем. И тогда рассказывала, как вызвали ее к ребенку человека, в год ареста мужа написавшего гнусную пьесу – по ней тут же был поставлен фильм «Суд чести». Кажется, ребенок и болен-то не был. Человек пытался как-то загладить содеянное? Принесла нам эту пьесу – она хранится в музейном архиве Париных: знать надо имена не только достойных людей, надо знать и тех, кто позорит имя «Человек».

В апреле 2002 года в Институте медико-биологических проблем открылся мемориальный кабинет Василия Васильевича Парина. Но Нины Дмитриевны, которая так много сделала для сохранения памяти о муже, уже не было в живых. Она умерла в декабре 1995 года.
Остались дети (теперь трое: Василий Васильевич – младший умер в 2001 году), хранящие память о своих родителях, так любивших друг друга. У Нины Дмитриевны и Василия Васильевича Париных 8 внуков и 12 правнуков.
Несколько слов о детях Нины Дмитриевны и Василия Васильевича Париных:
Нина Васильевна Логинова (Парина), как пишет ее сын В.А.Логинов, «увлеклась микробиологией еще в институте, занималась в студенческом кружке, а потом ей довелось работать с человеком-легендой Чумаковым в институте полиомиелита, позже она стала доктором медицинских наук, профессором, заведующим лабораторией особоопасных инфекций в Институте вирусологии».
Николай Васильевич Парин — известный ихтиолог, член-корреспондент Академии Наук. Как пишет о нем племянник, «обладатель рационального ума дядя Коля, мужественный и волевой человек, по жизни больше молчун, чем говорун, переплававший весь земной шарик вдоль и поперек в бесконечных экспедициях за экзотическими рыбами, повидавший, наверно, все страны, входящие в ООН, является представителем уже почти вымершего племени ученых-систематиков. По моему глубокому личному мнению, в нем, как в каком-то идеальном сосуде, хранится квинтэссенция всех необходимых качеств представителя классической биологической науки. А качества эти, прежде всего, наблюдательность, склонность к накоплению фактов и аналитическое мышление в сочетании с энциклопедическими познаниями».
Василий Васильевич Парин, по воспоминаниям В.А.Логинова, «общительный и доброжелательный в детстве, … для меня таким и остался — солнечным и светлым». Как-то в детстве хотел сделать родителям приятное и вымыл пол мамиными духами «Красная Москва». Изо всех детей был самым хозяйственным и заботливым. А когда жили в Столешниковом, – «то денег принесет немного, то продуктов каких – грузчиком в магазинах подрабатывал». Он закончил 1-й мединститут, устроился работать в институт фармакологии, защитил кандидатскую диссертацию. В дальнейшем стал заниматься администрированием и управлением здравоохранения.
Алексей Васильевич Парин, младший сын, «до самозабвения поклонялся классическим музам…, о нем в шутку говорили, что на работу он ходил как в театр, а в театр — как на работу». Он защитил диссертацию и стал кандидатом биологических наук, но оставил первую профессию ради поэзии и театроведения.

        Этот рассказ о Нине Дмитриевне создан на основе книги ее внука Василия Анатольевича Логинова «Василий Васильевич Парин: семейный портрет» (Москва, издательство МАКС Пресс, 2006) и материалов Л. Мишлановой (Пермская энциклопедия).

Мария Нестеренко прожила всего 30 лет. Родилась она в августе 1910 года в поселке Буды недалеко от Харькова. Это была своеобразная столица фаянса на Украине.
От природы Мария была наделена красотой и сильным характером. По семейной традиции пошла работать на фаянсовый завод, где овладела тонкой и сложной профессией рисовальщицы. Была активной общественницей, спортсменкой, увлекалась музыкой. Надо сказать, что 30-е годы были годами становления авиации. Как и тысячи других юношей и девушек, Мария мечтала посвятить себя летной профессии. Она успешно оканчивает Харьковское авиационное училище, а затем Качинскую военную школу летчиков, и становится профессиональным пилотом-истребителем.
С присущей ей хваткой она осваивала боевую технику, совершенствовала летное мастерство. Шло и ее командирское становление: младший, старший летчик, начальник службы связи АЭ, командир звена, помощник командира эскадрильи. Служба на Украине, Дальнем Востоке, в России. За личные успехи в овладении боевой техникой и умелое руководство подразделениями была награждена орденами Красной Звезды и Трудового Красного Знамени.
В Киеве вела большую общественную работу. Там же, в цветущих каштановых садах на Соломенке, настигла ее любовь. Мария вышла замуж за однополчанина, красавца-москвича Павла Рычагова.
Павел Васильевич Рычагов с 1928 года связал себя с военной службой: летчик, командир авиаполка истреби-тельного отряда. Под именем Пабло Паланкара сражался в Испании на стороне республиканцев; в воздушных боях сбил шесть неприятельских самолетов. В конце 1936 года был удостоен звания Героя Советского Союза. В июне 1940 года ему было присвоено звание генерал-лейтенанта, и он был назначен заместителем, затем первым заместителем начальника ГУ ВВС РККА. В феврале 1941 года, тридцати лет от роду, был назначен заместителем Наркома Обороны СССР по авиации и Начальником Главного управления ВВС РККА.
В 1940 году Мария Нестеренко возглавила экипаж, совершавший дальний перелет из Хабаровска в Москву. После 22 часов 32 минут полет «Украины» (так назывался самолет), из-за сложившейся в связи с погодными условиями тяжелой и опасной ситуации, был прекращен в районе Кирова и … по каким-то мотивам «забыт».
Осенью 1940 года Нестеренко уже в звании майора была назначена на должность заместителя командира авиаполка особого назначения. В этой должности она была арестована на 4-й день войны. А Рычагов был арестован на два дня раньше – 24 июня 1941 года. Обвинялась Мария в «недоносительстве о государственном преступнике» Рычагове: «…будучи любимой женой Рычагова, не могла не знать об изменнической деятельности своего мужа…».
В ночь с 15 на 16 октября 1941 года центральный аппарат НКВД эвакуировался в Самару (тогда – Куйбышев). Туда же были вывезены и важнейшие подследственные. А вдогонку полетело распоряжение Берии: следствие прекратить, суду не предавать, немедленно расстрелять.
         «Акт. Куйбышев, 1941 год, октября 28 дня, мы, нижеподписавшиеся, согласно предписанию Народного комис-сара внутренних дел, генерального комиссара государ-ственной безопасности тов. Берия Л.П. от 18 октября 1941г. за № 2756/Б, привели в исполнение приговор о ВМН – расстрел в отношении следующих 20 человек осужденных: Штерн Г.М., Локтионов А.Д., Смушкевич Я.В., Савченко Г.К., Рычагов П.В., Сакриер И.Ф., Засосов И.И., Володин П.С., Проскуров И.И., Склизков И.О., Арженухин Ф.К., Каюков М.М., Соборнов М.Н., Таубин Я.Г., Розов Д.А., Розова-Егорова З.П., Голощекин Ф.И., Булатов Д.А., Нестеренко М.П., Фибих А.И. 
«Запомним дату: 28 октября 1941 года. Фашисты у стен Москвы, блокирован Ленинград, под пятой оккупантов Украина, Молдавия, Прибалтика, Белоруссия. Именно в этот день гремят заглушаемые моторами грузовиков залпы под Куйбышевым: уничтожаются ни в чем не повинные полководцы, командиры, создатели оружия. Трое гибнут вместе с женами. От своих. От с в о и х ?»
К этим словам Аркадия Ваксберга добавим, что Д.А.Булатов, Ф.И.Голощекин, А.Д.Локтионов, М.П.Нестеренко, И.И.Проскуров, П.В.Рычагов, Я.В.Смушкевич – жители Дома на набережной.
Сейчас под Самарой на месте расстрела установлен памятный знак, на котором начертано: «Установлен на месте захоронения жертв репрессий 30-40-х гг. Поклонимся памяти невинно погибших…».
Портреты Марии Нестеренко и Павла Рычагова посети-тели видят в музеях, в том числе в Центральной музее вооруженных сил, в музее «Дом на набережной», в заводском музее поселка Буды на Харьковщине (где родилась Мария). На здании школы в поселке Буды, где училась Мария, установлена мемориальная доска в ее честь.
Супруги Павел Васильевич Рычагов и Мария Петровна Нестеренко, венчанные небом «Король и Королева воздуха», бесстрашные асы, отдавшие авиации молодость, любовь и жизнь, вписавшие яркую страницу в историю ВВС, безвинные жертвы сталинизма, – навсегда останутся в благодарной памяти народа.

Виктор Афанасьевич Иванов

Родилась под Самарой в селе Рождественское. Всю жизнь посвятила партийной работе, была активистом в пионерии, затем в комсомоле, в 1931 г. вступила в партию.
В 1934 г. вышла замуж за Леонида Генриховича Шварца, немца по происхождению. У них родился сын Юрий. Перед началом войны мужа объявили врагом народа, и, чтобы спасти семью, Нине Васильевне пришлось отречься от мужа. Сыну впоследствии Нина Васильевна дала свое имя. Муж был арестован, отправлен в Среднюю Азию и там погиб. Реабилитирован в 1959 г. После ареста мужа Нину Васильевну и ее сестру уволили с работы. Восстановили спустя несколько лет.
В 1951 г. закончила исторический факультет заочного отделения Куйбышевского пединститута. Работала секретарем райкома партии, занимала пост заместителя председателя Куйбышевского горисполкома. Была награждена многочисленными медалями и в 1960 г. – орденом Трудового Красного Знамени. В 1961 г. ушла на пенсию, но продолжала заниматься активной общественной работой: вошла в состав Комитета по защите мира и, наряду с Валентиной Терешковой и Дином Ридом, присутствовала на съезде Всемирного конгресса мира в Кремле в 1973 г.
В 1984 г. в связи с переводом сына на новую работу семья переезжает в Москву и селится в Доме на набережной.
28 апреля 1993 году Нины Васильевны не стало.